Ну что опять не так? Я всего лишь сказал: "Давай без меня”. Я мог бы изложить подробно, за какие такие заслуги не люблю твою маму и почему не хочу идти к ней в гости, но не сделал этого. Я даже не повысил голоса, а был тих и спокоен, как Фудзияма в последние триста лет, но тебе хватило. Сидишь теперь на кухне, рыдаешь, и по количеству мокрых салфеток понятно — процесс затянется надолго.

    Я знаю, ты хочешь, чтобы я подошел, обнял тебя нежно и сказал: "Не плачь, милая. При виде твоих слез мое сердце сжимается от боли и сострадания!” Но я не дон Педро из сериала "Голос вечной любви”, а всего лишь Сева — "бесчувственный и твердолобый циник”, в котором время от времени просыпается дух Константина Сергеевича с его знаменитым "Не верю!”. За время нашей совместной жизни я научился различать природу твоих слез. Я даже вывел некую классификацию и, чтобы ты не тратила время, салфетки и нервы, готов поделиться ею с тобой.

   Мое первое знакомство с жен­скими слезами состоялось еще в Советском Союзе. Мне только что исполнилось восемь. Я был джентльмен. Моя тайная любовь — девочка Настя — обожала кататься на велосипеде. На моем велосипеде, потому что своего у нее не было. Сначала я катал ее сам на багажнике сзади. Потом, когда отношения продвинулись, и мы решили дождаться каникул и пожениться, она пересела на раму, а затем просто стала забирать у меня велик в любое время (клас­сическая модель се­мейной жизни). Но однажды мне было не до игр, родители отправили в магазин за кефиром, о чем я и сообщил воз­желавшей покататься Насте. Вот тогда и открылась ко­варная обратная сторона отношений меж­ду мужчиной и женщиной. Любимая сложила брови домиком и горько заплакала. Можно даже сказать — заревела. Я страшно растерялся, стоял и не знал, что делать дальше. Одно было ясно — ни о каком магазине не может быть и речи. Минут десять я уговаривал Настю взять велосипед. Еще столько же бежал рядом, пока она, продолжая всхлипывать, никак не могла поехать прямо (еще бы, пережить такой чудовищный стресс!). В итоге родители остались без кефира, я — в наказание — без сладкого, зато Настя получила все, что хотела. И продолжала получать, потому что обладала безотказно действующим на меня оружием.


    Повзрослев, я узнал — все так и должно быть. По естественным физиологическим причинам женщине положено проливать слезы часто и много, ибо таким образом действует гормон пролактин (кстати, он же отвечает и за выработку молока во время кормления грудью). А мужикам трудно заплакать из-за тестостерона, мешающего накапливать слезную жидкость. Оказывается, мы и живем меньше отчасти потому, что реже плачем (как выяснилось, слезы выводят из организма гормон стресса, а вместе с ним и лишнее напряжение).

    Но сейчас не об этом. Шантаж — вот ключевое слово моей пламенной речи. Запомни, милая: он действует лишь некоторое время, ведь в мире нет ничего постоянного. Первая реакция: "О Боже, она плачет! Что делать? Куда бежать? Встать на колени и молить о прощении?!” Вторая: "Опять слезы? Прости-прости, я постараюсь тебя больше не расстраивать”. Третья: "Да, согласен, я был не прав, зачем же сразу реветь?”    Четвертая и все последующие: "Ну начинается...” А если учесть, что это моя триста тридцать третья по счету реакция, то можешь представить, как я себя чувствую. Но главное, я ведь прекрасно понимаю, что уступить тебе в этот момент — означает поощрить и простимулировать. И ты это понимаешь. Мы оба все прекрасно понимаем, но продолжаем соревноваться — чья возьмет. Порочная, ни к чему хорошему не ведущая практика. Короче, прошу тебя, не трать пролактин впустую, со мной такой номер больше не пройдет.

    Кстати, ты знаешь, что у древних славян был обычай: женщины собирали свои слезы в специальный сосуд, потом смешивали их с розовой водой и лечили этим раны воинов. Причем успешно, ведь в слезной жидкости содержится борющийся с инфекциями антимикробный белок (недаром же в сказках так часто оживают мертвые царевичи, облитые горючими слезами принцесс). Так, может, начнем собирать твои? А что — прибыльный бизнес, за последнюю неделю пол-литра точно набралось бы. Продадим их в какую-нибудь воюющую страну, спасем человеческие жизни...


    Не надо швыряться торшером, любимая! Ну правда, сколько можно рыдать? Разве я тебя не пускаю к маме? Иди. Ах, ты не поэтому плачешь... А почему? Подожди, можешь не отвечать, сам догадаюсь. Ты плачешь, потому что тебе ужасно себя жалко. "За что мне, нежной, чуткой и ранимой, достался такой толстокожий мамонт?” — думаешь ты. Типично женская причина для слез. В моей классификации она стоит под номером два. И, в общем-то, я тебя даже понимаю. Но! Ученые советуют тратить на жалость к себе, любимой, не более пяти минут в день. Иначе в организме запускается необратимый процесс старения: на лице начинают появляться морщины, кожа вянет, уголки глаз и губ опускаются вниз... О, ты уже улыбаешься! А вообще, когда тебе в следующий раз захочется поплакать, — танцуй. Нет, это не я придумал, а один веселый британец по фамилии Джейсон, лечащий депрессию и всяческие нехорошие фобии зажигательным танцем.

    А хочешь знать, какая самая безопасная и даже полезная причина для плача? У меня она значится под номером три. Это — безудержный хохот до слез, светлая грусть, умиление от созерцания чего-нибудь прекрасного (например, меня), и сентиментальная любовь ко всему живущему на нашей замечательной планете. Помнишь, как ты рыдала над "Хорошим годом” на прошлой неделе? А чем мы потом занимались, тоже помнишь? Во-о-о-от. У меня есть этот фильм, могу поставить еще раз. Ты вообще в курсе, что секс — самый лучший антидепрессант? Кстати, после него можно и поплакать вполне легально, от счастья...